Братья навек?

Занятая обсуждением последствий скандала со Сноуденом, общественность мало задумывается над тем, как московские зачистки гастарбайтеров могут отразиться на отношениях России с давним азиатским союзником — Вьетнамом.

Там советская закалка с восточной закваской, и ничто не проходит бесследно, как бы мирно это ни отображалось на вьетнамском официальном уровне. Но достаточно просмотреть вьетнамские СМИ, чтобы понять, насколько внимательно Ханой следит за событиями в Москве.

Вьетнамское правительство не собирается оспаривать действий российских властей по отношению к нелегальным мигрантам. Закон есть закон. Но Восток — дело тонкое, и в контролируемом медиапространстве Вьетнама роли распределены. Публика получает сигнал. Прежде всего люди — это не скот, даже если у них иной разрез глаз.

Официальное информагентство ВИА, партийная «Нян Зан» и армейская (официоз) «Куан дой нян зан» ограничились скупыми фактологическими сообщениями.

Вьетнамское посольство в Москве, сообщает корреспондент ВИА, создало рабочую группу по разрешению проблемы временного задержания московской полицией 1200 вьетнамцев, которые жили и работали в Москве.

«Кроме того, компетентные российские власти будут и дальше координировать действия с посольством для решения всех вопросов, чтобы это не отразилось на хозяйственной деятельности вьетнамцев, не нарушающих российских законов».

Гораздо подробнее освещает тему профсоюзная газета «Лао Донг». Тексты партийно-правительственных СМИ расцениваются как официальные, что может отразиться на межгосударственных отношениях. А статьи в «Лао Донг» — это «общественное мнение».

4 августа в беседе с корреспондентом «Лао Донг» заведующий консульским отделом посольства Вьетнама в РФ Ле Хонг Чыонг сообщил, что посольство организовало круглосуточную рабочую группу в месте временного содержания задержанных вьетнамских рабочих в Москве, чтобы на месте оперативно решать возникающие проблемы.

— Наверное, впервые в России задержано так много вьетнамцев?

— Район FOP (бывший «Черкизон».— Ред.) не раз был объектом полицейских облав против незаконных иммигрантов в начале июня и в июле, но немногие (подпольные.— Ред.) цеха пострадали. На этот раз операция проводится более широко по всему району, где много вьетнамских рабочих.

— Не могли бы вы рассказать о мерах по защите гражданских прав временно задержанных рабочих?

— <...> 4 августа посольство организовало круглосуточное посменное дежурство в лагере временного содержания, чтобы поддержать соотечественников и работать с дружественной стороной (российскими властями.— Ред.), на месте решать конкретные проблемы. Есть шесть переводчиков, которые с 3 августа имеют доступ в лагерь, и этот список планируется расширить до 20—30 человек, чтобы справиться с работой.

Хотя российские друзья сказали, что в этом лагере содержатся иностранные рабочие разных национальностей, на самом деле большинство — вьетнамцы. Можно сказать, что создание такого лагеря беспрецедентно. Никогда еще не было палаточных лагерей для концентрированного содержания иностранных рабочих!

Газета «Лао Донг»пишет: «В районах сосредоточения мигрантов в России проводятся регулярные рейды полиции. Там же наблюдается коррупция. Полицейские задержания, проверки документов, штрафы, после которых задержанных отпускают и потом опять задерживают, стали обычной практикой в отношении «нерусских».

«5 августа Россия согласилась поставить 2 тонны риса для приготовления пищи в лагере задержанных вьетнамцев. Это более привычная для них еда, чем гречка, которой их пытались до этого накормить».

Корреспондент «Лао Донг»беседует с обитательницей лагеря временного содержания в Москве. Женщину зовут Нгуен Тхи Май, она из провинции Нгеан и в лагере ожидает выдворения на родину.

— Давно работаешь в России?

— Уже больше десяти лет, с 2002 года. Когда уезжала из Вьетнама, заплатила посреднику 2000 долларов.

— Насколько стабильным был доход в России?

— Все относительно. Иногда получала 500 долларов в месяц, иногда — 700, а то и 1000, но бывало и меньше 200. Одни хозяева платили исправно каждый месяц, но были и такие, которые совсем не платили. Бывали времена, когда работала пять-шесть месяцев без зарплаты.

— Если прямо сейчас придется вернуться на родину, у тебя накоплен какой-то капитал?

— Как ни работай, все равно с пустыми руками. Когда попадался добрый хозяин, который каждый месяц платил зарплату, я переводила деньги домой на прокорм двух детей. А сейчас у меня нет никаких документов, кроме удостоверения личности. Нет и денег для перевода.

— Нет никакого желания возвращаться домой?

— Если русские помогут купить обратный билет, то вернусь к детям. Мои документы сгорели, и никакого капитала нет. В числе задержанных есть много рабочих, которые не хотят возвращаться, потому что только приехали, у них еще нет денег, чтобы вернуть кредит, взятый дома на поездку.

Московские чиновники и полицейские, а также некоторые коллеги из СМИ, которые не знают, что во Вьетнаме государственные законы существовали еще до нашей эры, а в Средние века кандидаты на государственные должности нанимались не по степени лояльности императору, а по конкурсу в храме «Ван Миеу», обращаются с вьетнамскими рабочими как с дикарями, в лучшем случае снисходительно, свысока. Избавить от этого заблуждения может только образование.

Александр Минеев
Соб. корр. в Брюсселе