Таежный пожар может быть образом жизни. Специальный репортаж из горящей Сибири — о маленьких стрелках на часах, которые мы не замечаем, и о людях, которые спасают лес, потому что всё иное им не очень-то и интересно
– Пахнет работой!
А томичи, наверное, чувствуют только гарь и удушливый дым. Мне же — стыдно признаться — кажется, что пахнет костром, баней и сосновым лесом. Совсем не так, как в раскаленной, затянутой вязким смогом от горящих торфяников Москве в 2010-м. Но жителям Томской области, понятно, от этого не легче.
Аэропорт. Час ночи по местному времени, десять — по Москве. После изматывающего ожидания в многолюдном «Домодедове», дозаправки в Ижевске, липкой полусидячей дремы в самолете — наконец-то тишина и ночная прохлада. На летном поле, укрытом белесой дымкой, тянущейся от пепелищ, 84 пожарных из Федерального резерва авиалесоохраны в 84 пары рук разгружают забитое под завязку багажное отделение старенького, 23-летнего Як-42. Работники аэропорта только растерянно руками разводят: «Да…» Авиалесоохрана весело отвечает: «Ну мы же не можем, как МЧС, своих людей без снаряжения отправлять!»
Огромные баулы, мешки, коробки, свертки с торчащими древками лопат, генератор, мотопомпы, пожарные рукава, рюкзаки раскладывают в десяти метрах от уже не подающего признаки жизни самолета; в свете карманных фонариков нужно же понять, что осталось в Москве, а что все-таки долетело до Томска! Вещей у авиалесоохраны было так много, что экипаж заподозрил перегруз, и работники аэропорта впопыхах выгрузили пару тонн «лишнего». И тут уж — кому как повезло. Мои вещи остались в Москве.
Выясняется, что «лишнее» прибудет в Томск утром, попутным бортом (если аэропорт, конечно, не закроют — недавно в Томске из-за дыма не смог сесть самолет с главой МЧС Пучковым и Онищенко на борту). Ребята остаются в аэропорту, чтобы завтра рано утром встретить груз и разъехаться на пожары. Спать будут в автобусах.