Что таится за праздничным фасадом ХХ Международного фестиваля анимационных фильмов КРОК
Длинный мост в нужную сторону. Режиссер: Иван Максимов.
Одно из главных новшеств нашей многострадальной киноиндустрии — публичные защиты проектов. Что бы ни говорили недоброжелатели, ящик Пандоры приоткрылся. Вылетело из него всякое, но шаг к гласности сделан. При стечении профессионалов сначала в Минкульте, потом в Фонде кино прошли защиты зрительского, авторского, детского кино, дебютов, документальных работ. При этом никто не обратил внимания на зияющую дыру в благодатной картине публичных представлений: питчингов анимационных картин не было. Не потому ли, что издавна мультфильмы считаются у нас «как бы кино», «недокино»: словом, «мультики» — чего их «защищать»?
На смотре мировой анимации КРОК, открывающемся 1 сентября, 20 новых российских фильмов! Пока российские игровые картины игнорируют на конкурсных показах Канн, Локарно, Венеции, на крупнейшем фестивале анимационного кино в Оттаве — три наших фильма, в Варне — девять, в Бразилии — восемь. Легендарная компания Gaumont стала официальным дистрибьютором цикла «Колыбельные мира», продвигая российский проект на телевидение и в кинотеатры европейских стран. Китайские дети помешались на русской кукле Маше… благодаря контрафакту «Маши и Медведя».
Что ж вы, милые кинематографисты, смотрите искоса на сестру вашу — Анимацию?
В отсутствие публичных защит прошла «тихо-мирно» выдача государственных денег — на мультфильмы. Судя по протоколу № 1 заседания Экспертного совета по анимационному кино Минкульта РФ, из 111 допущенных субсидии получат 54 фильма для детей и 15 авторских проектов. На первый взгляд звучит неплохо. Но стоит присмотреться повнимательнее и…
Среди 54 «детских проектов» подавляющее большинство — сериалы. То есть продукты, рассчитанные на телевизионный показ (в большинстве стран телевидением и поддержанные). В прошлом году при помощи Ассоциации анимационного кино была отлажена разумная система взаимоотношений государства и анимационной «отрасли». Сериальные и полнометражные проекты финансировались через Фонд кино, проходя через «сито» двух экспертных советов: творческого (режиссеры, киноведы, продюсеры) и судейства из представителей телеканалов, которые учитывали прежде всего зрительский потенциал проекта. Авторское кино рассматривал сначала художественный совет из 30 профессионалов, а потом эксперты Минкульта.
Но у нас что ни год — деятельно запутываем все заново. В нынешнем сезоне потенциальные проекты рассматривает экспертный совет Минкульта, в котором я насчитала минимум шесть (!) чиновников. Чиновники, ясное дело, зрят в корень: какой из фильмов достойнее.
Среди обильного «сериалья» и детского ширпотреба немало проектов, вызывающих если не недоумение, то вопросы. Вроде «Няжек», сладких «Бимов», «Бумов…» или «Новых приключений Домовенка…». «Паровозик Тишка» никак не определится, то ли он внучатый племянник хрестоматийного «Паровозика из Ромашково», то ли «кузен» знаменитых британцев «Паровозиков из Чаггинтона». Плюс неудержимо множащиеся серии про котят, бегемотов, а также разнообразные «спортивные истории», любовно салютующие Олимпиаде.
Что чиновников упрекать, здесь и сами авторы молодцы. Заработок для многих приоритетнее профессионального достоинства. Продюсеры держат нос по ветру, пытаясь угадать-ублажить внешний заказ. «Хотя художественный акт, — подметил Иван Ильин, — каково бы ни было его строение и в каком бы искусстве художник ни творил, не может и не должен получать свое направление извне; иначе акт вырождается».
Впрочем, это про «художественный акт», а не про механический конвейер, на котором штампуются проеденные молью приключения «Карандаша и Самоделкина», «…Домовенка», «…Маши и Гоши», «Гриши, Тоши и Мироши», имеющие к анимации косвенное отношение. Следовательно, финансируем вырождение?
Изменив логичный механизм финансирования, чиновники столкнули лбами два важнейших направления: авторскую и коммерческую мультипликацию. Впрягли в одну телегу и коня, и трепетную лань.
Понятно, что сериалы должны конкурировать с сериалами, стартапы со стартапами, художественные циклы и альманахи соревноваться в отдельной номинации, так же как и авторское, детское кино, дебютное кино.
Щедрым разделением средств недовольны и сами сериальщики, которые считают, что небольшую общую сумму просто размазали тонким слоем на десятки проектов. Продюсер сериала «Маша и Медведь» Дмитрий Ловейко признается, что не подавал бы заявку на субсидии в Минкульт, если бы работала прошлогодняя схема и он мог бы одолжить деньги на производство у государства.
Теперь взглянем на авторское крыло. В два раза подрезанное в нынешнем году (по сравнению с прошлым), оно не радует звездными именами, за исключением, пожалуй, Игоря Ковалева, каждый фильм которого — долгожданное произведение искусства, а не изделие конвейера.
Безусловно, всех не профинансируешь. На странице Минкульта вывешен список отобранных к финансированию. Названий много, но кому, почему и сколько денег дали на проекты — почти как в оборонке: большой, большой секрет. Ни в коем случае не пытаюсь оспорить мнение экспертов. Хочу понять логику, по которой одним выдаются пряники, другим — кнуты. К примеру, среди сериалов решили выбрать наименее успешные, чтобы помочь раскрутиться? Поэтому не дали средств сверхпопулярному «Маше и Медведю»? Но почему тогда заметили не менее успешных «Смешариков»? Печалит, что в этом году не получили поддержки лауреаты фестивалей, молодые талантливые режиссеры Соня Кендель, Юлия Поставская, Дина Великовская, Антон Дьяков, Маша Соснина.
Когда общая картина финансирования туманится слезой неизвестности, находятся ушлые продюсеры, научившиеся выбивать субсидии… через суд. Вот «Эра Водолея 2001», производящая сериал «Бимы — сладкие приключения», отбила у Минкульта через арбитражный суд 4,6 миллиона. Неудивительно, что на нынешнем конкурсе «сладкие приключения» уже не решились отвергнуть. Появились и в анимационном, и в игровом кино компании, обзаведшиеся не пакетом талантливых замыслов, а штатом пробивных юристов. Юристы готовят идеальные документы на субсидии и конкурсы. Продюсеры беззастенчиво демпингуют, подают сразу на несколько лотов, обещая, к примеру, снять историческую костюмную драму о семье Романовых за «три копейки». Попробуй не дать денег, могут и засудить. Студии ищут оригинальные пути добычи госденег. Одни делятся вегетативным способом на компании «дочки» и «племянницы». Другие взахлеб дружат с чиновниками, от которых зависит: быть ли фильму, жить ли студии. Один продюсер умолял меня не упоминать его имени. Боится пущи всех печалей царского гнева.
Кстати, о царях.
Анимация осталась сиротой. На совещании в верхах два года назад Путин поручил опекать искусство одушевления Александру Жукову, но тот вскоре был переброшен на более ответственные участки работы. Однако кто-то должен выполнять поручение президента, он, как выяснилось, мультипликацию очень любит? Но министру Мединскому, на котором сегодня сошелся клином белый свет кинематографа, не до мультфильмов — полгода не может найти время на встречу с представителями Ассоциации анимационного кино.
В начале года планировалось, что отечественный кинематограф получит на 300 млн рублей меньше, чем в 2012 году. Насколько сократится финансирование анимации — неизвестно. По мнению экспертов, общее секвестирование будет произведено в значительной степени за счет мультипликации. А вот министр заявляет, что мульткино у нас увеличивается вдвое. Впрочем, в густой хмари неизвестности цифры теряют отчетливые значения. Не только зрители, но и сами профессионалы уже ничего не понимают.
Чуть не забыла о Пандоре, получившей душу от самого Зевса, может, потому и опекающей «одушевителей». Если помните, когда из ящика Пандоры вылетели все беды и проблемы, то на его дне осталась надежда. Понятие эфемерное. Хотя Честертон учил нас, скептиков, что надежда — это умение что-то делать даже в безнадежном положении.
Лариса Малюкова
обозреватель «Новой»