Конечно же, с Сергеем Шойгу консультировались по поводу того, кого назначить руководителем региона, где проживает 5% населения страны. Конечно же, при принятии решения учитывали то обстоятельство, что кадр – молодой и динамичный. Хотя уже и не такой молодой – 42 года. Разумеется, учитывалась и феерическая степень лояльности партии и правительству нового и.о. губернатора Подмосковья Андрея Воробьева, сына доверенного лица Сергея Шойгу Юрия Воробьева. То есть человек не очень думает, прежде чем что-то сделать. Зато, надо отдать ему должное, справился с функциями главы фракции «Единой России» в Госдуме, не стал отмалчиваться, а стал говорить слова. И на фоне иных товарищей его можно считать интеллектуалом. Ну, почти. Главное – напор. Главное, как говорил Наполеон, ввязаться в бой, а там посмотрим.

И эта модель поведения, естественно, импонирует изверившемуся во всем Владимиру Путину. Пришло время румяных комсомольских вождей. Только не на посту председателя Спорткомитета СССР, а на вертком кресле губернатора Подмосковья. Кажется, Владимир Путин пускает в бой последний кадровый резерв – тех, кто честно служил верой и правдой в силовом поле самого имиджево привлекательного политика Сергея Шойгу.

Это, безусловно, непотизм. Но непотизм нового типа. Вместо сыновей представителей старого ближнего круга, работающих, как рабы на галерах, в госбанках и госкомпаниях с преобладанием чекистского капитала, в том числе человеческого, в бой идут политики, сохранившие верность партии в то нелегкое время, когда за ней закрепилось именование отнюдь не «ума, чести и совести», а совсем наоборот – ПжиВ.

Это, безусловно, направление главного кадрового удара Путина – отбирать людей, не входящих в ближний круг, но максимально лояльных. Сталинская логика 1930-х. С той лишь разницей, что в ряде случаев товарищ Сталин отбирал специалистов. Именно в те годы, например, поднялись Николай Байбаков и Алексей Косыгин, нефтяник и текстильщик. Трудно назвать Шойгу военным, а сына его бывшего первого зама специалистом по региональной экономике. Зато они, судя по всему, в глазах Путина не натырили по ходу трудовой биографии чрезмерно больших богатств. И это в нынешних управленческих обстоятельств становится главным достоинством.

Сравнительно честный удар кулаком по столу как метод управления становится конкурентным преимуществом путинской элиты четвертого срока. Guardia del Papa. Личная гвардия Папы – в несколько ином, не католическом значении словосочетания. В принципе это возвращение к советским временам, когда поэт мечтал об иной менеджерской эпохе: «Ворюга мне милей, чем кровопийца». Трудно назвать Шойгу и Воробьева кровопийцами. Но едва ли первый является крупным военным реформатором (можно поспорить на ящик коньяка). А второй – выдающимся региональным управленцем, который вообще понимает, чем ему предстоит рулить. Или Путин надеется, что эти два бойца победят коррупцию в вверенных сферах? Ту самую коррупцию, которая стала основой основ режима, его «знаньем, силой и оружьем». Путин словно бы говорит коррупции, как Тарас Бульба Андрию: «Я тебя породил, я тебя и убью». А коррупции, судя по всему, пока не очень страшно. Притом что в пересчете на доллары даже видимые вооруженным глазом костюмы новых рыцарей без страха и упрека впечатляют. Да и финансовые комбинации в самой «Единой России» несколько микшируют антикоррупционный образ того же Воробьева – торопливого и псевдожесткого «манагера» (достаточно почитать фрагменты из выходящей книги Ильи Жегулева и Людмилы Романовой о «Единой России»).

Словом, Владимир Владимирович очищается. Или чистит карму. Отчего возникает мучительное дежа вю с Юрием Андроповым. Который тоже считал, что стоит ввести в стране дисциплину, все немедленно станет хорошо.

Кстати, он пришел к власти 30 лет назад, когда 10 ноября 1982 года умер Леонид Брежнев. До перестройки оставалось три неполных года.

Андрей Колесников
обозреватель «Новой»