Сегодня, 25 января, Владимиру Высоцкому исполнилось бы 75 лет. 33 года мы живем без него
Фотопленка — таинственная вещь. Она живет своей жизнью. Зачинаясь в темной утробе фотоаппарата, негативы ждут рождения. Недоношенные при проявке — они прозрачны и слабы, переношенные — контрастны, жестки и лишены подробностей. Нормально рожденный негатив — весел и здоров, какое бы печальное событие ни отражал. В нем все звенит от гордости, что запомнил бывшее с бриллиантовой чистотой и честностью. Его можно сразу напечатать и тем потешить глаз напоминанием недавно виденной картины; можно отложить на потом, чтобы никогда об этой картине не вспоминать; а можно спустя годы сунуть руку в ворох времени, чтобы вытащить из него перфорированную ленту чужой и своей судьбы. И ужаснуться, как давно ты живешь и как скоро.
Негативы прощания страны с Владимиром Высоцким были пристойного качества. В основном они отражали то, что происходило в Театре на Таганке, вокруг него, и мое собственное растерянное потрясение. Иногда я забывал менять экспозицию, отчего кадр то засвечивался, то, наоборот, уходил в траурную черноту. Но в основном изображения были отчетливыми и ясными, как видимая часть жизни тех, кому они были посвящены.
ПРОДОЛЖЕНИЕ