В разные годы «саркофаг» выступал то синонимом трагедии, то — героизма, то — государственного шантажа. Сегодня его испытывают огромными деньгами
Не роботы
Кто и когда впервые назвал «саркофагом» объект «Укрытие» над четвертым взорвавшимся энергоблоком Чернобыльской АЭС, мне выяснить не удалось. На станции уверены: назвали сами журналисты. Создали образ.
«Саркофаг» поднялся в конце 1986-го, спустя семь месяцев после аварии, опираясь на уцелевшие конструкции тоннами бетона. Внутри были заключены топливосодержащие массы, радиоактивная пыль и радиоактивная вода. В нее превращалась дождевая, что текла в щели и дыры на крыше и на стыках сооружения. Строительство вели невероятными темпами, жертвенно, но результат не мог оказаться другим. Из щелей «фонило».
— Сразу же в середину объекта отправились люди, экспедиция Курчатовского института, — определять не только математическим путем, где именно и сколько топлива осталось. Около 200 тонн находится вот здесь…
Указка скользит по внутренностям макета. Юлия Марусич, специалист отдела международного сотрудничества и информации ЧАЭС, проводит экскурсию в демонстрационном павильоне, он же — смотровая площадка для гостей. За стеклом эркера, красоту которого несколько портят наклейки: «Фото- и видеосъемка категорически запрещены!» — возвышается серый подлинник, объект «Укрытие».
— Известен факт: нижняя плита реактора прогорела, и расплавленное топливо начало движение. Существовала угроза того, что все может попасть в почву, в грунтовые воды. Тогда под зданием четвертого со стороны третьего блока проложили тоннель. Планировалось заполнить его жидким азотом. Но это делать не пришлось, потому что топливосодержащие массы самопроизвольно остановились в подреакторных помещениях. И температура стала очень быстро, очень резко падать. Буквально с 2000 градусов по Цельсию до 50. Сейчас мы тоже замеряем температурные параметры. Под реактором, над поверхностью топлива, на расстоянии 2 метра, метр, — есть датчики.
— Их роботы устанавливали?
— К сожалению, люди. Бурили скважины в соответствующие помещения и туда опускали.
— Датчики до сих пор пригодны?
— Да, в работе. Замеряют температуру, влажность, мощность нейтронного потока, мощность дозы гамма-излучения. Совсем недавно, в конце 2011 года, введена в действие система автоматизированного контроля объекта «Укрытие», появились современные датчики. Ими объект испещрен на разных уровнях. Теперь контролируется еще и поведение строительных конструкций. Это опять же забота о повышении безопасности персонала. Прежде только визуально любые отклонения определяли: люди шли внутрь… Еще направление — сейсмоконтроль, что особенно актуально после «Фукусимы». Проект интегрирован в план мероприятий по строительству нового безопасного конфайнмента (от английского «confinement»— «изоляция», «лишение свободы». — О. М.).Финансируют ЕБРР и ряд стран-доноров, все представлены в нашей экспозиции.
— В 2011-м, конечно, технологии применялись роботизированные?
— Роботы, к сожалению, не выдерживали. Высокие поля выводили электронику из строя. Ну и чисто физические преграды: часть помещений завалена, другие залиты бетоном. Бурили скважины…
Стабилизация «Укрытия» обошлась в 50 миллионов долларов. На сегодняшний день это единственный завершенный проект на площадке, выполненный на международные средства.
ПРОДОЛЖЕНИЕ