Очередная инициатива Павла Астахова, стремительно подхваченная журналистами, понаделала столько шума, что даже он, попривыкший, надо думать, к критике, поспешил поскорее от нее откреститься. И вот уже пресс-служба детского омбудсмена поясняет, что слова Астахова о намерении массово вывозить питерских сирот в Чечню вырваны из контекста, а на самом-то деле речь шла о Краснодарском крае, где усыновителям платят по 300 тысяч за ребенка из детдома, — так отчего бы такой опыт не распространить и на Чеченскую Республику.

Вот что, собственно, неосторожно сказал Астахов корреспонденту Росбалта: «В Москву приезжают забирать детей из провинции, потому что тот же Ткачев (губернатор Краснодарского края) платит очень серьезные деньги усыновителям. А у нас нет ограничений по территориям, поэтому можно в любой субъект Федерации приехать и взять детей. Мы вот с Рамзаном Кадыровым договоримся, привезем в Петербург чеченских родителей, возьмем петербургских сирот».

Ну вот, теперешнее высказывание о необходимости материального стимулирования усыновления все ставит на свои места. Речь, конечно, не о судьбах детей, и, упомянув Рамзана Кадырова в контексте своих профессиональных обязанностей, Астахов просто в очередной раз шаркнул ножкой перед милым его сердцу руководителем процветающего региона.

Не знаю, действительно ли Астахов, бывавший в Грозном и испытавший, конечно, все прелести кавказского гостеприимства с изобильными столами, народными танцами и домашним зоопарком, — примерил весь этот эдем к питерским сиротам. Однако очевидно другое: он пребывает в некотором заблуждении по поводу реалий кавказской жизни. Жизнь, которую Астахов наблюдал в кадыровских дворцах, сильно отличается от той, что ведут люди, которые решатся за 300 тысяч рублей принять к себе в дом сироту из Питера.

«В Чеченской Республике при нуле отказов от новорожденных число детей-инвалидов в два с половиной раза выше, чем в России. И от них никто не отказывается, их все воспитывают», — заявил Астахов в том же скандальном интервью Росбалту.

Вот интересно, детскому омбудсмену не приходит в голову очевиднейший вопрос: а отчего вдруг такой дисбаланс с детской инвалидностью на Кавказе? Ответов может быть два: либо медицина хромает (что тоже недалеко от истины) — либо число инвалидов искусственно преувеличено. И если бы Павел Астахов дал себе труд покопаться немного в этом вопросе, то быстро наткнулся бы на одну неприятную истину: разного рода социальные выплаты, в том числе и по инвалидности, — лежат в основе доходной базы огромного количества кавказских семей. Здесь схема обналички материнского капитала доведена до совершенства: такую услугу открыто предлагают чиновники от социалки; беженцы, даже уже и отстроившие себе какие-никакие дома, продолжают жить в своих вагонах — потому что так можно еще хоть что-то от государства получить. Разного рода пособия — для многих семей основной источник дохода. И вовсе не потому, что кавказские люди бездельники, а потому, что огромное количество местного трудоспособного населения работой не обеспечено. Есть, конечно, полуподпольная нефтянка; есть кое-какой частный бизнес, строительный преимущественно. Но этого катастрофически мало для региона с преобладающим молодым населением. Республиканские руководители рапортуют о строительстве все новых мечетей, дворцов спорта, курортов и культурных учреждений. Но новое производство где? Что у нас производят кавказские республики, кроме неизгладимого впечатления на заезжих звезд типа Павла Астахова?

Главная проблема с распространением краснодарского опыта «платных» усыновлений на кавказские республики лежит далеко от области «культурных противоречий». И разошедшиеся по Сети стенания о том, что всех усыновленных девочек заберут в младшие жены, а мальчиков непременно отдадут в рабство на кирпичные заводы, — выползают из каких-то дремучих уголков нашего общественного сознания, в котором байки времен первой чеченской войны умножаются на нынешнюю безнаказанность не лучших представителей Кавказа.

Проблема как раз в мотивах. И что бы там ни говорил Астахов о кровожадных американцах, которые (складывается такое впечатление) усыновляют наших больных детей только лишь затем, чтобы потом их мучить, — все же стоит отдать должное решимости этих людей. И также стоит признать, что мотивы усыновителей, принимающих ребенка и вместе с ним 300 тысяч рублей из российского бюджета, — несколько иные. Они, может, и замечательные окажутся, эти «платные» усыновители, — однако предлагаемая сделка с государством, с учетом наших реалий, больше похожа на пытку. И для детей, и для их новых родителей.

Ольга Боброва
Обозреватель